Фестиваль Тьмы - Страница 27

Темный Эльф идет вперед. Своим продвижением он прогибает линию фронта в сторону врага и постепенно выходит в тыл Служителей Ада. Вскоре он видит группу магов противника и прежде чем они успевают опомниться, окутывает каждого узами Тишины. После этого он хладнокровно расстреливает каждого из них. Они пытаются спастись бегством, но это не помогает — Огненные Шары неминуемо настигают всех.

Заклинатель оглядывается и понимает, что зашел слишком далеко. Его окружают одни враги, свой Альянс остался далеко позади. Он спешно отступает назад и каким-то чудом в горячке боя его стремительного выпада в сторону вражеских магов никто не замечает. Он беспрепятственно проходит через ряды противника и возвращается к своим.

Так продолжается довольно долго. Битва идет уже несколько часов. Силы равны, чаши весов никак не хотят склоняться на чью-либо сторону. Идущий бьется. Все мысли ушли, остались только машинально повторяемые формулы магических заклинаний. Весь смысл жизни сосредоточился в эти формулах. Заклинатель то вырывается вперед — на передовую, то отступает назад и выборочно бьет из-за спин прикрывающих его воинов. Его зеленая туника покрывается грязью, копотью и кровью. Она превращается в багровые лохмотья, первоначальный цвет которых уже невозможно узнать. Резной Посох Мудреца покрывается сеткой трещин и обугливается, а изогнутый набалдашник вообще откалывается. В безумной драке Эльф не замечает как теряет кончик правого уха. Какой-то удалой боец шальным взмахом острого меча отсекает эту излишне выступающую особенность слухового аппарата народа Эльфов. Идущий не чувствует боли, она притупляется яростным сражением. Он замечает потерю тогда, когда правую половину лица обильно заливает кровью. Заклинатель проводит рукой по лицу и волосам, смахивая кровь, и натыкается на обрубок уха, укороченного вдвое. Времени раздумывать об этом нет, он продолжает бой.

Когда кончается магическая энергия и рядом нет Старейшины, что бы восполнить ее, он просто садится на колени и ждет пока она накопится сама. Странное дело, но сидящего Эльфа будто бы никто не замечает. Герои бьются вокруг, а Эльф с невозмутимым спокойствием взирает на них снизу вверх. Потом он встает и продолжает плести смертельное колдовство.

Но вот настает момент, когда равновесие боя смещается. И происходит это в пользу Служителей Ада. Слуха Идущего достигает сдавленный крик. Он резко оборачивается и видит падающего замертво Епископа. Его тело напоминает огромного ежа — настолько он истыкан стрелами. К Епископу бежит Пророк, начинает ритуал воскрешения, но тут же следующий залп вражеских лучников превращает его в такого же ежа. Смертельно раненный Лидер Секты Черного Лотоса падает рядом с Епископом. К телам Лекарей одновременно рвутся Карот и Алори и сразу же падают на камни от мощного залпа боевых магов. Враг меняет тактику — они решают уничтожить сначала Лекарей Альянса, что бы потом неспешно разделаться с остальными Героями. И это приносит результат.

Служители Ада, видя беспомощность на лицах бойцов Альянса, усиливают натиск. Воины без магического лечения и поддержки стали падать один за другим. Теперь линия фронта прогибается в сторону Альянса. Враг входит широким клином прямо по центру рядов союзников. И острие этого клина направленно прямо на Идущего. Это начало краха и полного поражения. Разбитый на две кучки отдельно сражающихся, Альянс уже не сможет противостоять Служителям Ада. Заклинатель уже видит свою смерть в глазах приближающихся врагов, они идут прямо на него, когда время будто бы останавливает свой бег. Такое уже происходило с Эльфом, когда смерть становится неотвратима, ему словно бы даруется шанс последний раз сполна насладиться растянувшимися мгновениями безвозвратно уходящей жизни. Но Заклинатель использует подаренные ему секунды не для отвлеченного размышления, а для анализа обстановки окружающей битвы. Невидимой птицей воспаряет его сознание над площадью Гавани Гирана и впитывает всю картину развернувшегося боя. Он видит все: видит как Путник, размахивая огромной Боевой Секирой отступает под натиском трех врагов, продолжая орать приказы, видит как окровавленный Пират с кинжалом в спине припадает на одно колено, но продолжает пускать стрелу за стрелой, видит как Танцующий Клинок склоняется над телом Поющего Меча, проводит рукой по его глазам, закрывая их навеки, видит как Шахтер в помятых доспехах и расщепленным щитом с трудом удерживает удары рассвирепевших врагов, видит как Бизон с кровавым обрубком вместо левой руки едва успевает парировать сыпящиеся со всех сторон удары. Почти все воины Альянса лежат замертво в кровавом море, что по щиколотку накрыло площадь. Черед теперь идет за легкоуязвимыми лучниками и магами. Идущий понимает, что медлить нельзя и что если он не использует свой последний козырь — магические шары, то он уже никогда не увидит синие глаза Синдарин. И тогда Заклинатель делает то, чего еще никто до него не делал. Он начинает плести магию, которой не знает. На основе опыта множества сражений он создает новое заклятие, вплетая в его суть все возможные в этом мире способы убийства. Для заклинания такой мощи ему требуется астрономическое количество магической энергии, которую Идущий, не задумываясь, черпает у всех выживших союзных магов. Стернвэль и все остальные даже не успевают моргнуть, как превращаются в опустошенные сосуды, не способные зажечь и малюсенький огонек. В их глазах стойкая решимость биться до последнего сменяется покорной обреченностью, которая через секунду превращается в радостное ликование, когда Темный Эльф выплескивает законченное заклинание в клин врагов, попутно усиливая его мощью магических шаров.